В зоне тумана - Страница 34

Труба, через которую мы вывалились в эту конуру, отпадает. До нее так просто с пола не достать. Варианты? Я осмотрелся и полез на станину.

Сверху комната казалась чуть более просторной, но все равно крохотной. А вот и выход. За станиной под потолком обнаружился еще один, не то вентиляционный, не то еще какой, короб. Лазейка в него была небольшой, ну да не страшно.

Я спрыгнул со станины и вернулся к Хлюпику.

— Закончил?

— Да получилось вроде. Ты мне патронов еще не дашь? А то, если что…

Он комично развел руками. И ведь прав. Надо было мне раньше об этом подумать. А то БП сунул и забыл. Ладно, не извиняться ж мне перед ним теперь. Если б не он, я б сейчас отдыхал у себя в комнатушке, пил водку и ждал очередного выброса, чтоб спуститься от него подальше в подвал к бармену и догнаться там с его Сынком. Сын он бармену или не сын, бог бы с ним. Просто славный парнишка, говорит мало.

Я молча выгреб из кармана горсть патронов штук на пятнадцать и сгрузил их Хлюпику. Кушайте, не обляпайтесь, как сказал бы Мунлайт.

— Готов?

Хлюпик кивнул. Всегда бы так, цены б ему не было. Я закинул на плечо рюкзак, подхватил «калаш» и снова полез на станину. Хлюпик удивленно пялился на меня снизу вверх. Глазенки непонимающие, ресничками хлоп-хлоп.

— Тебе приглашение нужно? — полюбопытствовал я. — Или руку подать?

Последняя фраза его, видимо, оскорбила. Парень небрежно фыркнул и полез наверх. Ну и хрен с ним, охота обижаться — нехай дуется. На надутых воду возят, а на обиженных вообще с прибором кладут.

Я подпрыгнул, пригнулся и упал в темноту. На секунду возникло ощущение, что меня заперли, замуровали в четырех стенах на одном квадратном метре. Но в следующую секунду я увидел лазейку и успокоился.

Снаружи снова был коридор. Причем теперь это был не канализационный туннель с покатыми, выгнутыми стенами и не странные узкие переходики с ярким освещением. Это был нормальный полноценный подвальный коридор. В меру широкий, в меру загаженный. В меру знакомый.

Освещение плохонькое, тусклое, но есть. Стены грязные, покрытые плесенью. Посреди коридора у стены от пола в потолок уходит еще один короб. Что-то смутно знакомое мне в нем показалось.

Я снова закрутил башкой. Нуда, похоже. Там, справа, студни булькают. И куча коридоров и комнат. Там еще здоровый темный зал, в котором кровососы живут. Туда мы не пойдем. А налево пара изгибов, лестница наверх и пара колодцев наружу, к НИИ Агропром.

Если только я не ошибся. Потому как, когда я блуждал здесь в последний раз, на месте пролома, из которого мы вылезли, была гладкая плесневелая, как и все прочие, стена.

Ну-ка. Я вынул ПДА и нажал кнопку. Засветился включенный экран. Внутри наросло радостное возбуждение. Нет, не облегчение, расслабляться пока рано, но какое-то светлое радостное чувство только оттого, что я знаю, где нахожусь. Как мало человеку надо для счастья. На самом деле ему надо всего-навсего лишиться тех нехитрых радостей, которыми он живет. Совсем лишиться и осознать, как это — жить без них. А когда ты распрощался с тем, что имел, и что не ценил, и оно нежданно-негаданно вдруг вернулось к тебе обратно, вот тогда — счастье. Счастье — это ценить то, что имеешь. Ценить и беречь и помнить, что все преходяще.

Палец лег на кнопку выключения. Наладонник протестующе вспискнул и погас. Прости, друг электронный, но лучше тебе пока побыть в выключенном состоянии. Без тебя меня не видно.

Сзади протиснулся Хлюпик, встал рядом. Вот Хлюпик — тоже кусочек счастья. Наивный, дурной, совершенно не приспособленный к здешним условиям, чем немало раздражает, но хороший. Хороший светлый человек. И это счастье, что рядом не говнюк, каких зона делает из каждого первого, а вот этот…

Я посмотрел на Хлюпика.

— Чего дальше? — спросил он шепотом, едва перехватив мой взгляд.

Нет, пожалуй, насчет него я погорячился.

— Дальше полета метров коридора, три поворота и лестница наверх, — тихо ответил я. — Если повезет, то пройдем без осложнений.

Я подтянул лямки, перехватил поудобнее автомат и пошел вперед. Главное, идти как можно тише. И не торопиться. Сколько таких здесь было, которые видели выход, чувствовали эйфорию и навсегда оставались на последней сотне метров. Потому что зона эйфории не прощает. Расслабиться можно у себя дома, в четырех стенах. Да и то не до конца.

На этой мысли я вдруг осекся. Странно, давно ли начал называть снимаемую у бармена комнату домом? Раньше не называл. Сама мысль о том, чтобы считать домом хоть какое-то место в зоне, была омерзительна. Неужели я настолько к этому привык? Неужели я постепенно стал частью этого гадостного места, язвы на теле голубой планетки? Хотя чему тут удивляться, если я сам давеча, обзывая зону и себя, прилепил к нам обоим одинаковый ярлычок.

Хлюпик сосредоточенно топал рядом и делал это практически беззвучно. Хотя на такой скорости умудриться шуметь — это постараться надо. По сторонам мой спутник, правда, не смотрел, зато старательно рассматривал каждый сантиметр, выцеливая место, куда поставить ногу, чтобы чем-нибудь не хрустнуть. Усердие, достойное первоклассника. Ладно, по сторонам я сам погляжу, хорошо хоть не топает.

Коридор повернул направо и почти сразу изогнулся влево под девяносто градусов. Не доходя полушага до поворота, я притормозил, качнулся вперед и тут же отшатнулся. Выкинул левую руку в сторону, перекрывая дорогу. И вовремя. Если б не это, мой нечаянный попутчик сейчас бы выскочил из-за угла и скорее всего эффектно умер.

Мне повезло. Когда я высунулся, тот, что находился у последнего поворота, повернулся ко мне затылком. Рассмотреть его мне не удалось, но картинка четко застыла в памяти. Это был человек, если только не зомби. Хотя зомбяки здесь редко появляются. Агропром не так глубоко. Он сидел на корточках, прислонившись к стене. А поперек колен у него лежал автомат. И на спусковом крючке автомата лежал палец. Не знаю, видел ли я последнюю деталь, но если ее дорисовало воображение, то сделано это было очень ярко.